Каникулы озорницы - Страница 24

— Она была мне хорошим другом на протяжении многих лет, и не буду отрицать, что я восхищаюсь её живой натурой.

— Тогда я счастлива за тебя.

Он покачал головой:

— Ты прозрачна как стекло, моя дорогая. Ты не можешь понять, как я могу идти на компромисс после того, как сильно я любил твою мать.

— Нет… ну, возможно. Ты всегда клялся, что никто не займёт её места, и хотя я ничего не имею против, миссис Вульф не… не та, кого я себе представляла рядом с тобой.

Рид Мартин рассмеялся:

— Ты говоришь как настоящая курица-наседка, хлопочущая надо мной, словно я неоперившийся птенец. Но я не юноша и обладаю некоторым опытом, Алисса. Мне следует оставить великую любовь твоему поколению. Мне для счастья уже не требуются такие изумительные вершины, как раньше.

— Ты уверен? — Она наклонилась вперёд, более обеспокоенная тем, что отец признаёт свои чувства столь послушными. — Может быть, когда мы поедем в Лондон, ты найдёшь себе настоящую пару.

— Ах, — отец взял её руку в свои ладони. — Ты, всё-таки, романтик!

— Едва ли! — Алисса улыбнулась. — А ты бы не хотел, чтобы я была такой?

— О, дорогая. Ты стала чересчур серьёзной. — Он мягко сжал её пальцы. — Чего я хочу для тебя… так это хорошей партии.

Она кивнула, её взгляд упал на свою руку в его ладонях:

— А для себя?

— Я не сделаю поспешного выбора, обещаю тебе. Если я снова женюсь, то только по самой лучшей причине. Хорошо?

— Хорошо, отец. — Алисса поцеловала отца в щёку и оставила его наедине с портвейном.

Глава 7

Беседа с отцом оставила Алиссу в ещё большей растерянности и недоумении, чем раньше. Он дразнил её за недостаток романтизма и сказал, что любовь является исключительно территорией молодых, но затем снова заявил, что хочет, чтобы его дочь сделала хорошую партию.

Алисса даже сейчас могла слышать эхо слов миссис Харрис. «Женщина, обладающая здравым смыслом и состоянием, может игнорировать тех, кто желает нажиться на её будущем». Является ли мистер Йетс одним из тех мужчин, о которых предупреждала миссис Харрис?

Она в сотый раз поправила подушку и задумалась над тем, что причиняет больший вред — думать о мистере Йетсе или пытаться не думать о мистере Йетсе.

Она согласилась с последним утверждением и отбросила простыни, садясь с раздражённым стоном. Очень хорошо, поскольку не-думанье о нём нарушает мой покой, давай-ка этим займёмся!

Она глубоко вздохнула и позволила себе мысленно нарисовать его перед собой. Каким уверенным и серьёзным Лиланд выглядел сегодня вечером, в сравнении со всеми остальными. Каким весёлым и расслабленным он был, застав Алиссу одну во всём её грязном великолепии. Это почти два разных человека, но вместо беспокойства она ощутила немного странную гордость за свою способность смешить его, выводя из неразговорчивости.

Этот талант у меня имеется, как никакой другой. И мистер Йетс, кажется, не возражает против моих неудач в вышивании… или против хаоса, который начинается в моём присутствии.

Алисса встала и взялась за поиски своего халата и туфель. Что в этом мужчине притягивает меня?

Она прижала холодные пальцы ко лбу и подождала неизбежного ответа. Он смеётся только в подходящие моменты и никогда за мой счёт. Он защищает меня, даже когда я по глупости пачкаю юбки. А когда он притрагивается ко мне… Мне только хочется, чтобы он трогал меня ещё и ещё.

Вот! Разве я ещё не сплю?

Алисса улыбнулась своему неудачному эксперименту.

Вряд ли я сплю. Всё, о чём я могу сейчас думать, это возвращение леди Пибоди на её законное место на полке, в надежде, что Лиланд снова окажется там, в библиотеке.

Наконец, победил здравый смысл. Девушка вышла из комнаты, решительно оставив бесцветные советы леди Пибоди по искусству цветочных композиций. Взамен она держала в руках несколько рождественских подарков. Час был поздний, и она не стала искать свечу.

Музыкальная комната, соединяющаяся с зелёным салоном, была украшена к празднику, и даже в лунном свете она излучала приветливое тепло. Вечнозелёные гирлянды висели над каминной полкой и тяжеловесной мебелью, и было легко вообразить, как будет выглядеть комната через несколько часов, со всеми зажженными свечами и хрустальными отсветами. Ничто не может сравниться с праздничной элегантностью Рождества.

Некоторые подарки уже стояли на боковом столике, так что Алисса добавила свои к общей груде. Она приготовила для Вайолет заграничные кружева и гребень для волос, но теперь уже не считала свой подарок подходящим. Она могла только надеяться, что кузина воспримет их как знак восхищения, а не как ещё один злостный намёк на тщеславие.

Комнату озарил свет, когда через дальнюю дверь вошёл мистер Йетс:

— Вы следите за мной, не так ли?

Алисса ощутила трепет от того, что он вновь её нашёл:

— Я… Я могла бы обвинить Вас в том же, сэр!

Он покачал головой, удерживая свою позицию в дверном проёме:

— Не в этот раз.

Она скрестила руки.

— Я пришла сюда первой, что делает Ваше появление, я бы сказала, более подозрительным.

— Я не мог заснуть. Мне показалось, что я слышу шум внизу. Если я подозревал или надеялся, что это можете быть Вы, что ж, эту информацию я оставлю при себе. — Лиланд улыбался, ставя подсвечник на стол, и у Алиссы дыхание перехватило при виде его лица в свете свечей.

На еженедельных чаепитиях миссис Харрис ее неоднократно наставляли в том, как опасно смотреть на одно лишь красивое лицо — миссис Харрис уверяла их всех, что за поверхностью часто скрывается монстр. Глядя сейчас на Лиланда, девушка размышляла о том, что прячется за его гипнотизирующей внешностью. Если сорвать её, как длинный сюртук, какого рода чудовищем он окажется? Было трудно представить его себе с чешуёй. Алисса склонила голову, чтобы обдумать головоломку, но поняла, что мысль о Лиланде, снимающем с себя сюртук, неожиданно одержала верх.